Минобрнауки России приступает к масштабному проекту – разработке карты российской науки, чтобы обеспечить адресную поддержку конкурентоспособных исследователей и научных групп, работающих на мировом уровне. При этом в министерстве не собираются закрывать или реорганизовывать слабые научные группы по итогам проекта, заявил в интервью STRF.ru заместитель министра образования и науки РФ Игорь Федюкин.
Что собой будет представлять карта науки? Кого на ней обозначат – отдельных учёных, лаборатории или институты?
– Последние несколько месяцев в министерстве прорабатывалась концепция проекта, который получил рабочее название «Карта науки России». Исходная идея проста: если задача министерства состоит в том, чтобы создавать благоприятные условия для работы наших наиболее активных учёных, то мы должны видеть не только науку вообще, «в целом», но и индивидуальных учёных. Отсюда и базовый принцип карты – её единицей должен быть исследователь или исследовательская группа. Соответственно, наш проект – это попытка создать национальную информационно-аналитическую систему, которая позволит видеть сильных, конкурентоспособных учёных. Для этого мы планируем на одной IT-платформе – специально созданном сайте – собрать по возможности наиболее полные данные о различных аспектах научной деятельности этих учёных и коллективов. Очевидно, что там должны быть данные о публикационной активности, грантах, патентах, участии в НИРах. Какие ещё сведения должны быть отражены в карте науки, будет решать само научное сообщество. Мы уже направили в академии наук, ГНЦ, ведущие вузы, объединения учёных письма с просьбой номинировать кандидатов из числа активно работающих учёных международного уровня в рабочие группы, которые мы планируем создавать по отраслям знаний. Именно эти группы в процессе своей работы и должны будут определить, какие параметры нужно дополнительно заложить в карту науки по данной области знаний. Мы здесь абсолютно открыты для дискуссии и рассчитываем, что группы будут вести свою работу максимально публично. Главное требование – предлагаемые параметры должны допускать возможность какой-то верификации вносимых данных и быть совместимы с существующими в мировой науке подходами.
На ближайшие месяцы планируется обеспечить работу этих групп и одновременно – подготовить к консолидации данные Web of Science, РИНЦ и других поставщиков, которые мы планируем на начальном этапе загрузить в создаваемую базу. В марте – начале апреля должен быть готов сайт с личными кабинетами, в которых исследователи смогут увидеть свои публикации и некоторые другие данные. Разумеется, там будет немало ошибок и неточностей, и с апреля, мы надеемся, начнётся процесс выверки и корректировки исследователями своих данных через эти самые личные кабинеты в карте науки. Иными словами, каждый учёный сможет туда зайти и проверить первоначальный набор данных. Параллельно в систему будут подгружаться новые массивы данных, будут открываться новые кабинеты для тех исследователей, которые оказались неучтёнными в бета-версии карты. Задача – свести воедино всю информацию из разрозненных источников и увидеть за ними конкретного исследователя.
Когда будет завершена эта работа?
– Строго говоря, эта работа не завершится никогда – поскольку карта должна и будет постоянно обновляться. Но уже в следующем году мы сможем использовать карту в своей практической работе, например формировать с её помощью динамический пул экспертов для оценки финансируемых Минобрнауки проектов.
Мы должны научиться адресно, целевым образом поддерживать именно активно работающие научные коллективы, конкурентоспособные на мировом уровне.
Кроме того, те форматы финансирования, которые мы сейчас прорабатываем, в частности в рамках новых федеральных целевых программ, запускаемых с 2014 года, во многом будут ориентированы на индивидуальную, адресную поддержку сильных учёных и их исследовательских групп.
С помощью этого проекта мы сможем выйти на иной уровень понимания ландшафта российской науки в дисциплинарном смысле. Важен и региональный аспект: нужно понимать, где физически находятся работоспособные группы.
Особенно важно, что этот проект позволит снизить бюрократическую нагрузку в науке. Сегодня учёному, чтобы подать заявку на финансирование по любой программе, нужно предоставить массу информации о своей деятельности – какие у него статьи, в каких конференциях он участвовал и т.д. Когда будет готова карта науки, учёному достаточно будет поставить в заявке ссылку на номер своего личного кабинета в карте.
С помощью карты мы сможем проводить и целый ряд других мониторинговых мероприятий, которые сейчас требуют заполнения различных бумажных форм. Например, если нам потребуется провести паспортизацию диссертационных советов – а мы считаем, что нужно внимательно посмотреть на их состав с точки зрения научного уровня членов советов, – то нам не нужно будет специально собирать огромные массивы информации, обрабатывать их: достаточно будет в карте науки ввести дополнительное поле.
К этому проекту в научной среде относятся со скепсисом. Учёные не верят в благие намерения властей, боятся репрессий по отношению к неэффективным исследователям. Волей-неволей возникают аналогии с мониторингом вузов.
– Есть только один способ преодолеть этот скепсис – максимально привлечь к проекту самих учёных. Наша задача – обеспечить открытую деятельность рабочих групп, широкое обсуждение предлагаемых ими критериев, в том числе в СМИ.
Кроме того, стоит напомнить, что близкие аналоги нашей карты науки уже существуют в МГУ, СПбГУ. В Физтехе строится похожая система. Если это работает в ведущих университетах, то почему не может работать в российской науке в целом?
Вынесение любых оценок – задача самого научного сообщества. Было бы странно, если бы министерство рекомендовало какому-то институту уволить того или иного сотрудника, потому что он слабый учёный.
В последнее время часто говорят об «эффективном контракте» с учёными. Можете пояснить, что конкретно под ним подразумевается?
– Базовая идея проста: эффективный контракт – это такая система трудовых отношений, которая стимулирует и сотрудника и работодателя в полной мере выполнять свои обязательства. Соответственно, эффективный контракт – это гораздо больше, чем просто определённый уровень оплаты труда. Вся инфраструктура в институте или в вузе должна работать на учёного, но и учёный должен прикладывать максимальные усилия для выполнения взятых им на себя обязательств. Как конкретно выстраивать такую систему долговременных отношений, обеспечивающую ответственность обеих сторон, нам вместе с профессиональным сообществом предстоит определить в самое ближайшее время.
Недавно создана комиссия по проверке диссертационного совета в МПГУ. Можете рассказать, как она работает? И как в целом в министерстве собираются решать проблему со списанными диссертациями, повышением эффективности аспирантуры?
– Комиссия создана по приказу министра. В прессе было много сообщений (о научной работе директора СУНЦ МГУ. – STRF.ru), к нам тоже поступали обращения. В комиссию вошли профессиональные историки, которым предстоит оценить ситуацию с экспертной точки зрения. Пока собиралась только один раз, заслушали предварительно собранную аналитическую информацию. Договорились отправить официальные запросы в различные организации, чтобы проверить и уточнить все данные. Сейчас активно идёт техническая работа по сбору и проверке необходимых материалов. К началу февраля комиссия представит свои заключения министру и общественности.
Что касается аспирантуры, то у нас есть понимание, что ситуация здесь в целом неблагополучная. Значительная часть защищаемых диссертаций сегодня не имеет научной ценности, и это не говоря уже о прямых нарушениях, плагиате. Очевидно, что ситуацию надо выправлять. Прежде всего, обучение аспирантов и защита диссертаций не могут вестись в организациях, где нет серьёзного научного потенциала. Кроме того, ни организации, ни научные руководители сегодня всерьёз не отвечают за качество своей работы – ни репутационно, ни административно. Подчеркну, что речь идёт именно о ситуации в целом – разумеется, у нас есть и аспирантуры, и научные руководители мирового класса. Но терпеть то положение вещей, которое у нас сложилось в «массовой» аспирантуре, более невозможно.
Видимо, нам, всему научному сообществу, стоит подумать о поиске новой модели организации работы в аспирантуре. Мы считаем, что такой поиск стоило бы вести в рамках пилотных проектов, и мы сейчас прорабатываем возможность объявления конкурса таких пилотов – например, в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры» на 2014–2020 годы. Базовые требования понятны: новая модель должна предусматривать оценку по реальным научным результатам, более плотную работу руководителя с аспирантами, вовлечение аспирантов в научные исследования и преподавание. И, разумеется, более высокий уровень финансирования аспирантов, позволяющий говорить действительно об аспирантуре полного дня как о месте основной работы молодого человека, работы с полной нагрузкой.
Какие ещё новые проекты собирается предложить министерство?
– Один из прорабатываемых нами форматов – это постдоки. В российской науке этого элемента явно не хватает. Именно институт постдокторантуры позволяет поддерживать перспективных молодых учёных на критически важном этапе научной карьеры – от защиты до того момента, когда они встанут на ноги, окрепнут и смогут сами возглавлять исследовательские группы. А это значит, позволяют удерживать их в науке, что для нас особенно важно. Мы планируем предложить в рамках новой ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры» на 2014–2020 годы трёхлетние финансовые пакеты, максимально аналогичные принятому в мировой практике формату постдоков. И разумеется, этот формат должен будет стимулировать академическую мобильность, позволяя молодым учёным поехать на работу в другой город, в другой институт.
Другой формат, который мы сейчас прорабатываем, это поддержка «институтов передовых исследований», которые функционировали бы как площадки, где специалисты в той или иной научной области могли бы собираться, обмениваться идеями, общаться и даже работать в течение полугода-года. Идея проста: там, где у нас есть критическая масса активных учёных мирового уровня, и там, где есть понимание, как дополнить эту критическую массу, как организовать модель управления, как выстроить исследовательскую программу, мы могли бы создать возможности для приезда приглашённых исследователей разного уровня. Мы считаем, что такой формат мог бы сыграть очень важную роль в дефрагментации наших научных сообществ, формировании и развитии сетей исследователей международного уровня, особенно в тех дисциплинах, где у нас сейчас не всё благополучно.
