Валерий Васильевич, в последнее время все больше внимания уделяют экологии и альтернативным источникам энергии. Мы знаем, что Химический факультет МГУ занимается инновационными образовательными программами в этой области и успешно развивает исследовательское направление «зеленая химия». Не могли бы Вы пояснить, что это такое, рассказать о целях, истории создания, функциях, последних достижениях этой области?
Очень положительно. И тут, как говорится, лишних слов не надо. Потому что, когда у человека есть возможность себя испытать и сравнить свои знания со сверстниками из других стран - ему это интересно. Ведь мы делали первую Интернет-олимпиаду по химии, я рассчитывал только на наших российских студентов. Думал, будет человек 200, а было почти 800 участников из всех стран мира. Сейчас я предлагаю Гарварду провести совместный Кубок мира знаний по химии в 5 этапов, заключительный в Москве. Мы обеспечим интеллектуальную составляющую, они финансовую. Они обещали обдумать предложение и в ближайшие дни сообщить результат. Кроме того, мы предлагаем создать образовательный телеканал, потому что в той же Корее, например, работает 9 таких каналов, а у нас ни одного. А ведь если сделать такой телеканал, то интерес к естествознанию у ребят, непременно, повысится.
О.Баклицкая (Информнаука. Журнал «Альтернативная энергетика и экология»), М.Чернышева (ФНМ МГУ)
В последние годы во всех ведущих университетах мира и научных химических центрах развивается новый подход к разработке технологий осуществления химических процессов, основанный на принципах «зелёной химии». Проходят конференции ИЮПАК: в этом году была в Дрездене, а в будущем впервые пройдет конференция по «зелёной химии» под эгидой ИЮПАК и у нас в России. В рамках программы «инновационный университет» (национальный проект «Образование») в Московском университете создан центр «Химия для устойчивого развития – зелёная химия». Этот центр очень активно развивается, проводятся совместные семинары, например, один из последних назывался «Новые химические технологии производства бытовых чистящих средств». На этом семинаре доклады делают наши учёные с разных кафедр химического факультета: с кафедры коллоидной химии, высокомолекулярных соединений, физической химии и т.д. Мы презентуем известные компании «Рекет», «Бензоин» - мировых лидеров в создании моющих средств. И, действительно, эта проблема очень важна в «зелёной химии», потому что основной принцип «зелёной химии» – это минимизация ущерба, который приносит окружающей среде наша деятельность в области химии. И понятно, что создание технологий, которые бы обеспечивали высокую устойчивость химических производств и процессов – это очень своевременный подход к химии в целом, как к материальной части культуры человечества.
Недавно в сенаторском клубе сенаторы Совета Федерации проводили круглый стол по проблемам воды в России. Нам известно, что весной вода в Москве совершенно непригодна к употреблению. Можно открыть кран и увидеть ржавую воду, которая очень сильно пахнет хлором, и понятно, что это вредно. В частности, за этим круглым столом я поставил вопрос о том, что нужен закон о рациональном использовании водных ресурсов, а также закон о питьевой воде. Такие законы есть во всех развитых странах, а у нас его нет. А мы часто видим по телевизору, слышим в СМИ, что люди страдают в разных точках нашей страны из-за безобразного отношения к водным богатствам. В Москве это видно особенно. Зимой используют реактив «антигололед». Но он создан как будто специально, чтобы всех выпачкать: и автомобили, и обувь, и одежду. Ни в одном крупном городе мира этого уже нет, только у нас. Я могу привести интересный пример. Известная компания «Вим-биль-дан», продукцией которой мы пользуемся ежедневно, три года назад предложили нам очистить от железа московской артезианской воды, которую они используют в своей продукции на своих заводах. Мы построили небольшую озонаторную станцию в Лианозово, которая выделяет из этой воды 3,5 тонны железа. Мы его дальше используем для приготовления катализаторов: вот решение задачи, основанное на принципах «зелёной химии». Химия, как ни одна другая из областей естествознания, влияет на экономику, быт, всю нашу жизнь, поэтому существует много проблем, которые необходимо решать, и мы стараемся это делать.
Так, мы подготовили магистерскую программу, которую утвердили в нашем центре «зелёной химии» и, я думаю, что это направление будет развиваться и дальше. Мы сделали при поддержке ИЮПАК и ИНТАС сборник, который называется «Зелёная химия России». Он вышел в 2005 году на русском языке, а в 2006 году - на английском языке и есть во всех западных университетах. Я постарался привлечь из разных регионов нашей страны ведущих ученых, которые используют принципиально новые подходы к осуществлению химических реакций. В частности, академика О.Н.Чупахина из Екатеринбурга. Мы, например, используем сверхкритические среды для реализации химических процессов… Вода и многие вещества в сверхкритических условиях приобретают совершенно другие свойства, например, диоксид углерода становится очень активным растворителем. Затем снова образуется СО2, потом обычная вода и никаких отходов, ничего отделять не надо. И, скажем, селективность осуществления каталитических реакций в сверхкритическом СО2 просто несопоставима с традиционным подходом. Ну, вот я назвал несколько убедительных примеров. Мы только что выпустили новый журнал. Он называется «Сверхкритические флюиды: теория и практика», и это было очень непросто, но пришлось за него взяться, потому что это направление - очень важное. Журнал с мая включен в перечень ВАК, и с 11 по 13 сентября в Казани мы проведём уже третью международную конференцию, посвященную сверхкритическим флюидам.
Теперь, что касается альтернативных источников энергии. Да, конечно, такие работы ведутся у нас на химическом факультете - и не только. Несколько лет назад совместно с Московским институтом радиоэлектроники и автоматики мы создали журнал, который называется «Водородный всеобуч». Это проект водородного клуба МИРЭА, я - председатель редакционного совета. Я думаю, это удалось сделать потому, что ректор МИРЭА - наш выпускник и мой старинный друг. Мы объединились, регулярно проводятся конференции. Ребят, действительно, очень интересует это направление, в этом центре учатся и школьники, я всегда с большой охотой и любовью хожу туда. Традиционно проблемами аккумулирования водорода на химическом факультете занимается профессор В.Н.Вербецкий, его лаборатория на кафедре химической технологии и новых материалов. Сейчас мы развиваем такое оригинальное, на мой взгляд, направление, как получение многостенных углеродных нанотрубок и модификацию их наночастичками металлов, аккумулирующих водород. Мы убеждаемся, что это направление перспективное: удается аккумулировать значительное количество водорода. Я думаю, это направление, которое, в первую очередь, касается наноструктур, тоже окажется в ближайшее время предметом новых достижений химического факультета, нашей лаборатории. Мы этим занимались вообще впервые. Скажем, у меня кандидатская диссертация была посвящена бинарным гидридам в катализе, которыми никто не занимался ранее. На защите был вывешен плакат: «Это мнение народа – мертв металл без водорода!». Потом я стал заниматься интерметаллидами, у профессора К.Н.Семененко - аккумулированием, катализом, и на нас до сих пор ссылаются везде. Это был новый класс гетерогенных катализаторов на основе интерметаллических соединений и гидридов. Мы продолжаем эту тематику развивать как одно из направлений «зелёной химии».
Наконец, год с небольшим назад на базе наших совместных исследований с «Русским алюминием» была создана лаборатория, где заведующим лаборатории является профессор Евгений Викторович Антипов, а я - научным руководителем. Лаборатория очень успешно развивается. Она исследует фундаментальные проблемы получения алюминия, так как сегодня в мире нет более грязного и опасного производства, чем алюминиевое. У нас уже есть первые успехи. Кроме того, достигнуто соглашение с О.В.Дерипаской о реконструкции дворового корпуса, что позволит нам увеличить примерно на 1000 квадратных метров площадь учебных аудиторий. Мы создадим центр электрохимического материаловедения, который крайне необходим стране, такого сейчас нет. Мы расширим учебные аудитории, конференц-зал. Устанавливаем сейчас уникальные приборы: рентгеновский дифрактометр, специально сделанный для нас в компании «Бруккер» уникальный рентгеновский флюоресцентный спектрометр и японский сканирующий микроскоп.
А что происходит в институтах Российской Академии Наук в области развития водородной энергетики?
У нас традиционно очень тесные контакты с Курчатовским институтом. Они давно занимаются проблемами водородной энергетики, правда, в первую очередь, дейтеридами таких металлов, как титан и других, которые использовались для замедления нейтронов в атомных реакторах. Цирконий входит в состав материалов, из которых сделаны стенки ядерного реактора, но при взаимодействии с водородом возникают некоторые проблемы. Занимались, собственно, и самой водородной энергетикой. У нас сейчас, я считаю, очень перспективно работает профессор Аркадий Аркадьевич Карякин - выходец с кафедры энзимологии - по созданию принципиально нового двигателя автомобиля, где не будет никаких углеводородов. Эта работу поддерживает правительство Москвы, мы несколько раз показывали ее Юрию Михайловичу Лужкову и по ней готовили лоты Федеральной целевой научно-технической программы. В Институте Общей и Неорганической Химии у меня сектор по осуществлению химических реакций в сверхкритических средах, и там же - истоки наших гидридных и переходных металлов. Ира Ивановна Михеева, была такая бабушка отечественных гидридов, давала мне первые образцы, а они были секретные, поскольку в основном шли в ядерную отрасль. В Черноголовке академик Сергей Михайлович Алдошин – директор Института Проблем Химической Физики РАН, где работал Кирилл Николаевич Семененко, – очень активно разрабатывает новые составы для аккумулирования водорода. Новые топливные элементы делаются и у нас на кафедре электрохимии. Это действительно очень перспективная область. Если бы удалось решить эту проблему, в том числе с высоким выходом получать водород из воды, то, конечно, можно было бы значительно изменить наши транспортные средства.
Уже скоро, в середине июля, на химическом факультете МГУ будет проходить международная олимпиада. Как Вы относитесь к тому, что там будут предложены задачи, связанные с химией наноситем. И что вообще означает призыв Владимира Владимировича Путина к развитию нанотехнологий в России?
Это очень важное направление в современном материаловедении, в современной химии и физике. И речь идёт о больших деньгах. Какое участие может принять химический факультет в этой программе по нанотехнологиям? Здесь есть несколько возможностей. Одна из них, прежде всего, это образовательная составляющая. Мы сейчас договариваемся с коллегами с физического факультета МГУ, где кафедрой физики наносистем заведует директор российского научного центра «Курчатовский институт», член-корреспондент РАН, руководитель нанотехнологической программы Михаил Валентинович Ковальчук. С академиком Юрием Дмитриевичем Третьяковым мы открываем новую специальность под названием «химия наносистем и материалов». Надо отметить, что в этой области очень важна четкая терминология. Пока кроме монографии и учебного пособия Глеба Борисовича Сергеева – второе издание сейчас вышло на английском языке во всех странах - у нас не слишком много базовых учебников и учебных пособий. Они необходимы, прежде всего, для того, чтобы мы четко понимали, что же такое наноматериалы, насколько это отличается от обычной химии. Ведь существует коллоидная химия, в катализе всегда были планы на нанохимию, поскольку химики всегда стремились повысить дисперсность активных компонентов катализатора.
Деньги, вложенные в науку, ещё ни разу не пропадали. Взять хотя бы ВТСП (высокотемпературные сверхпроводники), холодный термоядерный синтез.… При этом возникали новые знания, появлялись новые материалы. Нанотехнологии развивать можно и нужно. И если профессиональным научным коллективам выделят средства, то я уверен, что будут и серьёзные успехи. Важно, чтобы деньги попали только целевым назначением в нужные и умелые группы.
Как вы относитесь к тому, что в международную олимпиаду включили задачи по наноматериалам?
Я к этому отношусь положительно. Вот передо мной лежит книжка «Химия 21 века в задачах Международных Менделеевских олимпиад». Эта книга была выпущена в прошлом году, когда проходила Менделеевская олимпиада в Ереване. Сейчас мы ее дополнили задачами прошлого года, решениями и перевели на английский язык. Она будет вручена каждому ментору и участнику, потому что более интересные задачи вы нигде не найдёте.
И там есть то, что касается «нано»?
Конечно! Вот академик Николай Серафимович Зефиров купил эти книжки, читал три ночи подряд, решал и говорит: «Органику еще решаю, а другие задачи не могу!». А здесь собраны задачи и по тем Нобелевским премиям, которые были получены по химии в последние годы. Здесь есть сведения об авторах и участниках, результаты олимпиад за последние годы. Она просто бесценна на мой взгляд. Мне пришлось года два назад выступать в комиссии ЮНЕСКО по образованию с докладом «Стратегии развития предметных олимпиад школьников». Я сравнивал всемирные задания и задания наших Менделеевских олимпиад. И все присутствующие, даже члены Международного комитета по химической олимпиаде, отметили, что у нас чувствуется уникальный методический опыт Московского университета, химического факультета. А скажем Тайвань, Корея делают сложный алгоритм с очень сложным решением, без изюминки, и даже не всегда корректный. Мы и в этом году постараемся сделать так, чтобы задания, которые готовит методическая комиссия химического факультета, были исключительно интересны.
Ещё чем хороши наши олимпиады? Тем, что в составлении заданий участвуют студенты, бывшие победители. А в этом году - вообще уникальный случай. Руководителем нашей команды является студент 3 курса Алексей Зеефман, который два года подряд был лучшим в мире с колоссальным отрывом от других. Только что в Минске прошла 41 международная Менделеевская олимпиада, и в ней участвовал 91 участник из 16 государств. Из 10 золотых медалистов 6 получили российские школьники, среди них - только один москвич. Лучший участник - из Новосибирска, следующий - из Йошкар-олы. Это очень убедительный результат, как мне кажется. Мы такую работу со школьниками и студентами ведем ежегодно, издаем сборники заданий российских олимпиад с решениями. Все педагоги получают их непременно. И это уникальная деятельность факультета по обеспечению своего будущего.
Как Вы думаете, насколько велики в этом году шансы российской сборной на победу?
Дома и стены помогают. Дело в том, что чтобы выступить хорошо, надо подготовить ребят, а это мы умеем. Я - единственный человек, который второй раз получал флаг международных химических олимпиад. Это индикатор отношения к нашему химическому образованию и к химическому факультету. Больше никому это не доверялось. Когда Международный оргкомитет предлагает стране провести Всемирную олимпиаду, то Правительство охотно соглашается, Министр образования почитает за честь принять такое предложение. Вот сейчас я звоню в министерство и говорю: «Вы помните, что у нас олимпиада?». Только один раз удалось собрать Оргкомитет, сайт олимпиады работает, я докладывал о готовности, а Министр образования и науки говорит: «Сколько Вы уже сделали, а ко мне даже не обращались!». Я говорю: «Пытался к Вам обращаться, но как сказал наш Премьер, 25 процентов – бюджет, остальное вы найдёте у спонсоров». Вот я этих спонсоров и ищу, это ужас. И просто не знаю, куда деваться, сейчас хочу в администрацию Президента обратиться, потому что средств не хватает. Олимпиада - это 1000 человек, их надо накормить, надо поселить, и мы селим их в лагерь «Олимпиец». Он охраняемый, со спортивными комплексами, транспортом. Но надо же платить большие деньги за это! Я могу договориться с Министром внутренних дел, чтобы было сопровождение, обеспечение безопасности ребят во время перевозок и доставки на факультет, во время экскурсий. Но нужны деньги на сами экскурсии. Если б не наши воспитанники химического факультета, я не знаю, как бы мы проводили олимпиаду. Вот это - самая главная проблема. Все остальное мы можем сделать на очень хорошем уровне. Был уже составлен примерный перечень тем и заданий, тренировочный комплект мы разослали во все страны через официальный сайт Олимпиады.
А сколько всего человек примет в ней участие?
Считайте: 68 стран-участниц, по 4 человека от страны. А взрослых будет существенно больше, потому что они приезжают и по три, и по 4 человека, с Кипра приехали в прошлый раз 5 человек на группу. Я думаю, будет около 1000 человек. 23 апреля открыли пресс-центр олимпиады. Был Ректор МГУ академик Виктор Антонович Садовничий, Министр Андрей Александрович Фурсенко, представители различных компаний. Я думаю, олимпиада будет очень хорошей. Когда был телемост с представителем Южной Кореи, он сказал, что сочувствует «одному человеку, на плечи которого всё это легло». В Корее, маленькой стране, проведению олимпиады помогали компании Samsung, Hundai, 70% бюджета олимпиады было выделено государством. Фурсенко шутит: «Валерий Васильевич трудностей не боится, ему не привыкать». Тут Виктор Антонович ему отвечает: «Знаете что, готовьтесь к более серьёзным испытаниям. Валерий Васильевич думает 19 ноября 2011 года организовать поход знаний из Москвы в Холмогоры. Как раз будет 300 лет со дня рождения Ломоносова. Я предлагаю эстафету, чтобы ребята несли, а он говорит, что сами пойдем».
Как вы думаете, удастся ли России занять достойное место в развитии нанотехнологий?
Я думаю, что да, безусловно. Поскольку, несмотря на такое не очень уважительное отношение государства к образованию и науке, нам удается сохранять уровень, качество и находить решения, которые мало кому доступны, причем, я считаю, за счет качества образования. Я приведу простой пример. Мы писали письма Сергею Михайловичу Миронову, Председателю Совета Федерации, с тревогой за ЕГЭ, что это - разрушительный элемент в образовании, потому что нельзя нарушать системное предметное образование, существующее в нашей стране. Где-то я читал в каком - то издании, что какой-то большой совет собрался в защиту образования, и его участники пишут, что на кроссвордах не научишь. Я же написал, что версии заданий ЕГЭ по химии вообще не соответствуют никаким требованиям. Мне предложили возглавить комиссию, но не понимают, что я в принципе отрицаю ЕГЭ, в принципе с этим не согласен. И Московский университет с этим не согласен. Равно как сейчас гордятся тем, что у нас будет двухуровневое образование.
Это – могила для экономики страны. Почему? Я выступал на Учёном совете и просил принять обращение к руководству страны, что для того, чтобы обеспечить будущее развитие экономики, образования и науки, необходимо сохранить ступень специалиста. Пусть будет бакалавр, всегда есть случайные люди, которые попадают к нам. У гуманитариев своя специфика. У нас же ясно, что за 4 года подготовить химика, сколько-нибудь полезного для производства, невозможно, невозможно в силу специфики науки, экспериментальных навыков, которые человек должен получить. Учёный совет поддержал, и это обращение мы будем принимать и направлять, чтобы обязательно сохранить ступень специалиста. У нас те, кто принимают решения, часто люди невежественные, они не понимают, о чем говорят. Что такое магистратура для химических факультетов университетов России? Вот у нас в учебно-методическое объединение входят 76 химических факультетов, классических университетов и ряд технических университетов. Они всегда приезжают к нам сюда, мы обсуждаем все программы, все их предложения, все их учебники, учебные пособия, даем заключения, помогаем им. В то же время, мы обеспечиваем базовый учебный план. Как примерный, мы показываем план химического факультета. Конечно, он им непосилен, но они знают, к чему надо стремиться. И все 76 человек нас поддерживают: от нашего имени обращайтесь. Я обращаюсь в Совет Федерации, к Д.Медведеву, надеюсь на встречу с ним, чтобы убедить, что во многих университетах, где есть специальность «химия», химиков набирают одну группу, это примерно 20 человек. Но они очень нужны тому же Курску, тому же Брянску, тому же Архангельску. Если их не будет, то вообще не будет развиваться это направление, потому что наши выпускники туда не едут. Это дело региона, это дело университета, хорошего университета. А если в магистратуру будут принимать, как планирует министерство, лишь 20% выпускников, то будет только 4 человека! Это абсолютно не учитывается, не просчитывается никем. А в итоге образование будет разрушено. Потому что один Московский университет не сможет покрыть все потребности, сохранить все, что нужно стране. Вот в чем очень серьёзная проблема.
И то же самое происходит с сокращением в институтах академии наук. Ведь было сказано: 10% и 10%, но уже почти 40% сократили. В ИОНХе было почти 900 человек, когда академик Юрий Александрович Золотов там был директором. А я слушал в понедельник отчет комиссии по проверке ИОНХа: осталось только около 450 человек. И это ведущий институт по многим направлениям химической науки! И с мировыми достижениями! Эти события вызывают очень серьёзную тревогу за будущее. А внешне все, вроде бы, улучшается. И этот национальный проект «Образование», и инновационные университеты - всё это хорошо. Конечно, дополнительные средства, которые мы получили по инновациям, позволили всем создать новые программы по технологии материалов, по химическому менеджменту совместно с Германией. Это бесценный вклад, я считаю. А повышение академической мобильности, поездки на конференции... Ведь «мобильность» приводит к тому, что люди уезжают из страны. Это не мобильность, это по-другому называется...
Разделение на бакалавриат и магистратуру приведет к тому, что очень много людей уедет в магистратуру в другие страны?
Конечно. Это абсолютно непродуманная мера. Она не продумана и никем не обоснованна. Кому это надо? Так же, как и этот ЕГЭ. Ведь ЕГЭ дискредитирует учителя еще, потому что ему надо думать, как эти кроссвордики составить, и он уже не думает, как преподнести предмет. Он начинает «натаскивать» на ЕГЭ. В профильных гуманитарных классах вводится предмет «интегрированное естествознание». Ну, где такой педагог найдётся? Чтобы знал биологию, химию и физику сразу. Ну и все, его ученики ничего не будут знать. Так можно учителя физкультуры поставить преподавать естествознание.
Каковы наши возможности в водородной энергетике?
В этой области у нас прогресс будет не скоро. Я в 92 году первый раз выехал в США, как депутат Верховного Совета России. Я был в Аризоне на атомной станции. Мне просто хотелось посмотреть, как там организована защита после Чернобыля. И я был на этой выставке «водородных» автомобилей, которые могли проехать значительные расстояния. У нас по территории при академике Валерии Алексеевиче Легасове ходил небольшой «водородный» микроавтобус, его всем показывали. С тех пор прогресса нет, потому что направление просто было заброшено. Такой необходимости пока нет и она не скоро, так сказать, востребована будет.
Расскажите о Вашем проекте с «Русским алюминием».
Если нам удастся сделать центр электрохимического материаловедения, то мы бы начали готовить специалистов. То есть у нас магистратура, на мой взгляд, развивается очень правильно в рамках инновационного проекта. Скажем, к нам обратился О.В.Дерипаска с просьбой взять группу сотрудников с Красноярского алюминиевого комбината и основательно их подучить. Они работают в лаборатории, они видят всё, они ходят на лекции. Кроме того, к нам обратились специалисты с Кирово-Чепецкого химкомбината с просьбой подготовить несколько магистрантов и аспирантов по химической термодинамике. Вот они сидят у нас на кафедре, мы им читаем лекции, они нам платят приличные деньги. И ребята действительно хорошие… Компания «Руснефть» прислала 14 геологов, 11 химиков. Они закончили нефтехимические ВУЗы, но не знают нефтепереработку, как химический процесс. Теперь они на 2 года в магистратуре. Президент компании их предупредил: «Ребята, отлично закончите, будете получать 5000 долларов в месяц, кто похуже – 3000 тысячи долларов». Вот это, действительно, востребованный заказ специалистов работодателем. И мы готовы к таким отношениям.
А есть ли такая практика, что на Ваших «бюджетных» студентов приходят запросы компаний, которые их спонсируют и ждут потом в своих организациях?
Конечно, есть. И более того, мы с Кирово-Чепецком комбинатом разрабатываем схему: сначала профильный физико-математический лицей и потом - поступление на факультет. Такие стипендиаты после окончания факультета должны будут работать 3-5 лет в Кирово-Чепецке.
То есть это некое распределение?
Да. Потому что когда студенты здесь покрутятся, им не очень-то хочется уезжать куда-то. Вот, скажем, был у меня из Молдовы студент Виталий Вановский. Просто гений. Золотой медалист всемирной олимпиады, закончил 11 группу с отличием, работал в лаборатории молекулярной спектроскопии у профессора Н.Ф.Степанова. В аспирантуру его не возьмёшь - это дорого, а семья бедная. Вот он и уехал... Понимаете? А мы не можем оставить его, хотя аспирант он - самый работоспособный, на самом деле. Ну а сейчас можно уже организовать так, чтобы аспиранта поддержали.
А что не пропадут средства, это факт. С тем же озоном. После войны была поставлена задача перед химическим факультетом - создать универсальный окислитель ракетных топлив. Профессор Николай Иванович Кобозев взялся за решение этой задачи, и была создана электрическая теория озонаторов в лаборатории катализа и газовой электрохимии. Это единственная лаборатория, отдельный корпус, где стоял часовой с ружьём, работали с окислителями, взрывали там всё время, создавая генератор озона. Первый озонатор был создан здесь. у нас. Потом их стал выпускать Курганмаш, Воронежский, Кировский химмаш. Оказалось, однако, что озонатор не годится как окислитель ракетных топлив, поскольку основное топливо для ракет - это несимметричный диметилгидразин, а с озоном он даёт попутно очень много токсичных побочных продуктов окисления. Но, как действительно чистый окислитель, он нашёл разнообразные применения. Мы стали заниматься химией озона для очистки воды, стерилизации медицинских инструментов. А потом мы занялись озонотерапией. Создали фирму «Медозон» из наших выпускников, она делает миниатюрные озонаторы. Все раны, огнестрельные или язвенные, или ещё какие-то, залечиваются быстрее и лучше. И сейчас в Москве работает уже около 2000 кабинетов озонотерапии. И мы получили в прошлом году премию Правительства РФ. Сейчас мы работаем с Архангельским технологическим университетом. Мы проводим очень интересные исследования с использованием озона. И когда года 3 назад в Лас-Вегасе был мировой озоновый конгресс, от одной нашей лаборатории было 8 устных докладов. В прошлом году в сентябре мы были в южной Африке на мировом конгрессе по химии атмосферы и оказались единственными, кто рассказывал об атмосферном озоне.
Как может повлиять на развитие образования и мотивацию школьников Интернет–олимпиада МГУ «Нанотехнологии – прорыв в Будущее», серия фестивалей наук, которые прошли в этом году?
Это очень хорошая идея.
Спасибо.
Интервью подготовлено:
